Отправлено: 15.04.08 09:23. Заголовок: Осады морских крепостей.
Я высказывал эту мысль уже несколько раз, но все же хотелось бы свести все воедино. Чем больше я копаюсь в этом вопросе, тем крепче мое мнение,что англичане НЕ УМЕЛИ проводить операции против морских крепостей силами флота. Действительно, примеров масса: Брест (1694), Дюнкерк, Тулон (1708), Картахена (1741), Мальта... Все что ставится в пример - Гибралтар, Порт-Магон, Барселона, Порто-Белло, Тулон (1793) - это либо везение, либо откровенно большой перевес как в морских, так и в сухопутных силах. Еще хуже дело выглядит,когда рассматриваешь действия англичан в сравнении с французами и русскими. Ей-богу, Картахена, Рио-де-Жанейро, Корфу, Анкона, Палермо (уничтожение вражеского флота в гавани), Генуя, Барселона - это материализовнные инновации военной мысли. В чем причина такого положения вещей? Ведь большой флот сам по себе - недостаточно для морского господства! Без сети баз, станций, факторий этот флот просто обуза! С другой стороны - почему такое умение есть у второразрядных флотов, которым эти базы-то не особо нужны, тут бы свое побережье защитить. Какие есть мысли по этому поводу?
Отправлено: 02.10.08 05:20. Заголовок: Benbow пишет: Дело ..
Benbow пишет:
цитата:
Дело не в наличии или отсутствии морских солдат, а в неразработанности концепции использования
Так вроде вплоть до ВМВ никаких концепций по высадке десантов и не было разработано! Эд пишет:
цитата:
Для серьезных действий против укрепрайонов с большими гарнизонами морской пехоты было совершенно недостаточно, нужна была уже армия.
Правильно, армия вела классическую осаду, флот вел блокаду с моря, бомбардировку и высаживал тактические шлюпочные десанты. Взятие приморской (островной) крепости решалось изнуряющей блокадой, а не штурмом. Эд пишет:
цитата:
Я имел в виду численность десантов.
Что решает численность десанта, лишенного при этом осадной артиллерии и лошадей, которых на шлюпках не высадить! За пределами дальности огня корабельной артиллерии десант становится беспомощным.
Отправлено: 02.10.08 17:28. Заголовок: Буйный пишет: Что р..
Буйный пишет:
цитата:
Что решает численность десанта, лишенного при этом осадной артиллерии и лошадей, которых на шлюпках не высадить! За пределами дальности огня корабельной артиллерии десант становится беспомощным.
Разумеется, большие по масштабам десантные войска предполагают и соответствующее вооружение.
Буйный пишет:
цитата:
Взятие приморской (островной) крепости решалось изнуряющей блокадой, а не штурмом.
Имелся в виду план по высадке армии (рядом с крепостью), которая обошла бы ее с тыла и захватила без особого труда. В эпоху парусного флота такого, в общем, не бывало из-за нехватки войк. Впрочем, высадившийся в Торбэе в 1688 г. Вильгельм в итоге одержал верх. Еще неивестно, какой прием он мог бы встретить, если бы пошел прямо в Темзу или в Портсмут.
Предлагаю обсудить осаду Луисбурга в 1745 году. Думаю - тема может быть интересна многим на этом форуме, ибо здесь пользуется популярностью война короля Георга. Итак - вопрос первый. Насколько я понимаю, операция против Луисбурга вышла из рейда французов на Кенсо. Ради чего акадийцы атаковали это небольшой в общем-то форт? Есть ли подробное описание действий французов против Кенсо?
Отправлено: 13.06.10 15:13. Заголовок: Могу выложить неболь..
Могу выложить небольшой перевод статьи Бэлкома по Луисбургу, делал его как-то давненько. Почему атаковали: через Кансо шли караваны с провизией из Акадии в Луисбург, в воле англичан было прервать эти поставки. К тому же, в 1740-е это был своего рода сезонный центр местного рыбного промысла. Для атаки Аннаполис-Ройал нужно было собрать больше войск и артипарк. Кстати, Кансо был, в общем-то, вторым гарнизоном, удерживающим Акадию (первым был Аннаполис-Ройал). Подробного описания сейчас под рукой нет, но суть была в следующем: французы (350 чел. десанта, 2 фрегата, 1 бриг и 19 шхун, зафрахтованных под транспорты) подошли к Кансо 24 мая и дали несколько залпов с моря. После чего гарнизон форта (87 солдат 40-го полка, полтора десятка мобилизованых поселенцев), потеряв 1 - убитым и 4 - ранеными, сдался. Шансов у защитников Кансо не было никаких: форт представлял собой покосившийся и обветшалый частокол, боеспособность гарнизона оказалась низкая. После капитуляции гарнизон и жители, 1 бриг и 19 шхун с французским десантом ушли в Луисбург, а 2 фрегата (приавтиры) вышли на рейдерство, охоту за торговцами Новой Англии.
Отправлено: 14.06.10 09:50. Заголовок: Вот, по сути, мой пе..
Вот, по сути, мой перевод:
Война Короля Георга: осада Луисбурга.
Бен Франклин предупреждал, что «этот орешек будет непросто расколоть», но в 1745 году армия оборванцев из Новой Англии заставила капитулировать Луисбург, наиболее важную французскую крепость в Северной Америке.
Б.А. Бэлком.
Ранняя весна 1745 года застала Новую Англию в подготовке к войне. В её морских портах торопливо собиралась армада, предназначенная для перевозки плохо обученной колони¬альной армии из фермеров, рыбаков, торговцев и людей границы. Целью для их атаки был Луисбург, сильнейший укреплённый морской порт и столица французской колонии на острове Иль-Ройяль, примерно шестью сотнями миль к северо-востоку от Бостона.
Длительное колониальное соперничество между Великобританией и Францией обуслав-ливало данную экспедицию. В середине восемнадцатого столетия Британия вытеснила испанских и португальских рыбаков с богатых рыбой ньюфаундлендских банок; Новая Голландия и Новая Швеция стали британскими колониями Нью-Йорком и Делавэром и многие коренные жители Северной Америки были истреблены и выселены. Среди европейских сил, только французы на севере и испанцы на юге оспаривали британское доминирование.
На северо-востоке, естественные барьеры отделяли центры Новой Англии и Новой Фран-ции. Озеро Шамплейн и река Хадсон предоставляли коридор между Нью-Йорком и Монреалем, но расстояние, разделявшее эти соперничающие поселения, предоставляло каж-дому из них достаточную защиту. Мэн был спорной территорией; на него одновременно претендовали новоанглийские колонии и акадские поселения на заливе Фанди.
Сложный мир продолжался между Англией и Францией с 1713 года, когда Утрехтское соглашение положило конец Войне за Испанское наследство, называемой также Войной Королевы Анны применительно к боевым действиям, что шли в британских колониях. Этот мир закончился в марте 1744 года, когда Франция объявила войну Великобритании. Война за Австрийское наследство, или Война Короля Джорджа, скоро охватила оказавшиеся в состоянии войны североамериканские колонии, и французы в Луисбурге приобрели первоначальное преимущество, когда получили новости о войне из метрополии в начале мая, трёмя неделями прежде, чем их английские соперники в Бостоне.
Франция использовала новый конфликт в качестве удобного предлога для возврата Новой Шотландии, отнятой по договору с Британией тридцать одним годом ранее. Атаки на Новую Шотландию исконными коренными обитателями этой земли, микмаками, ограничивались британскими поселениями, представленными укреплёнными Аннаполис-Ройялом и Кансо.
Французы нанесли первый удар по Кансо, важнейшей сезонной рыбной фактории Новой Англии, находившейся в восточной окончености полуострова Новая Шотландия, предос-тавившей работу до 250 шхун и до 3000 рыбаков в течение 1720-1730-х годов. Расположенный всего в шестидесяти милях от Луисбурга по морю, британский порт угрожал жизненно важными коммуникациями с акадскими фермерами. Так как Луисбург был ограничен в запасах провианта до весны, голод становился эффективным подспорьем к действию. Используя рыболовецкие суда как транспорты и два приватира в качестве сопровождения, 350 солдат и моряков под командованием капитана Франсуа Дю Пон Дювивье перешли в наступление.
Имея только восемьдесят семь солдат, оборонявших рудиментарные укрепления, британцы сдались после короткой бомбардировки и минимального сопротивления. Французы разрушили форт и поселение и, взяв гарнизон с семьями и незначительное количество рыбаков в качестве пленников, вернулись в Луисбург.
Французские приватиры продолжили преследовать удачу, атакуя коммерческие и рыболовецкие суда Новой Англии. Рейдеры начали нападать на суда конкурентов, случайно оказавшихся возле берегов Новой Шотландии и теперь возвращавшихся в Новую Англию, стремясь избежать случайных столкновений. Однако британские колонии вскоре отозвались на действия французских приватиров появлением своих собственных и к августу в значительной степени заблокировали французское судоходство в Луисбурге.
В связи с разрушением Кансо, Аннаполис Ройял стал единственным уцелевшим британским опорным пунктом в Новой Шотландии. Его гарнизон был слишком слаб и плохо экипирован, но его земляные фортификационные сооружения были недавно отремонтированы, и его защитники ожидали нападения. Губернатор Массачусетса Уильям Ширли, опасаясь французских успехов, которые могли привести врагов к берегам его колонии, оказал поддержку защитникам Аннаполис-Ройала. Массачусетс собрал двести человек (многие из которых не получали оружия до своего прибытия в Аннаполис-Ройал).
Однако первое нападение на британское поселение произвели индейцы из племени мик-мак. С 12 по 16 июля около трёхсот микмаков и их соседей малисеттов, по призыву французских миссионеров, напали на форт. Не имея артиллерии, индейцы оказались неспособны заставить капитулировать укрепление, а своевременное появление подкреплений из Массачусетса заставила нападающих сперва снять осаду, а после – и вовсе разойтись по домам. Допонительное подкрепление прибыло в Аннаполис из Массачусетса в конце лета.
Французское наступление началось только в августе, когда отряд из Луисбурга под ко-мандованием Франсуа дю Пона Дювивье прибыл к Аннаполису в составе 50 французских солдат, 160 микмаков и 70 малисеттов. Дювивье, ожидая поддержки от двух французских военных кораблей, начал беспокоящие ночные нападения на окрестности Аннаполиса. Дело закончилось тем, что английский командующий гарнизоном, Пол Макарэн, согласился на перемирие и на сдачу, в случае прибытие французских военных кораблей.
Раздражённый затянувшимся промедлением, Дювивье отказался от перемирия и возобновил боевые действия. Хотя французские корабли так и не появились, Дювивье упорно продолжал осаду до 2 октября, пока Мишель де Ганне, вышестоящий офицер, не приказал ему отступить.
Однако, несмотря на отсрочку, Новая Англия продолжала считать Луисбург серьёзной военной угрозой. В конце-концов, Аннаполис-Ройал едва избежал захвата французами, а их более решительные и лучше скоординированные действия в 1745 году как раз могли позволить им добиться успеха. Потеря Акадии и последующее возвращение тысяч акадцев под французское владычество могли, опасался Ширли, угрожать английским поселениям в штате Мэн и даже Нью-Гэмпшир. Луисбург, к тому же, по-прежнему выступал в качестве безопасного убежища для каперов и морских судов, осуществлявших преследование судоходства Новой Англии, и французская колония могла бы быть экономическим соперником в поставках сушёной рыбы с рыбных факторий Атлантики на рынки Южной Европы. Страсти к тому же усиливались религиозной враждой между протестантской Новой Англией и католической Новой Францией.
Отправлено: 14.06.10 09:53. Заголовок: Многие в Новой Англи..
Многие в Новой Англии, тем не менее, высказывали серьёзные сомнения в целесообраз-ности прямого нападения на французсую крепость. Несмотря на ряд запретов, жители Но-вой Англии на протяжении многих лет торговали в Луисбурге и хорошо знали силу его укреплений. Французский гарнизон был большой (около 1500 регуляров и милиции), и его батареи перед входом в гавань ощетинились большим количеством тяжёлых орудий. Новой же Англии не хватало не регулярных войск, ни артиллерии. Многие были согласны с предостережением Бена Франклина его брату в Массачусетсе: «Укреплённые города – твёрдые орешки; ваши зубы не привыкли к таким. Вы заняли сильнейшие позиции в торговле, почти не учась этому ремеслу… Но некоторые думают, что форты берутся так же легко, как и табак.»
Неукротимый, Губернатор Ширли и его сторонники кампании в течение зимы 1744-1745 занимались убеждением колонистов Новой Англии и, в частности, массачусетцев, что нападение на Луисбург возможно с практической точки зрения. Они поддерживали свою аргументацию о слабости Луисбурга сообщениями пленников из Кансо, которые были репатриированы из Луисбурга после проведённого там лета 1744 года. Отмечая низкий моральный дух гарнизона, эти очевидцы сообщили о плохом состоянии укреплений Луисбурга, его кладки, а также показали, что многие из его пушек – особенно тех, что должны были прикрывать крепость со стороны суши – не установлены, в результате чего с суши Луисбург оказывался защищён слабее, чем со стороны моря.
Объединив возможности решения экономических и политических проблем Новой Англии с обещаниями богатой добычи, аппелируя к слабости крепости и наставлениям духовенства по поводу «Крепости Сатаны», сторонники атаки одержали в итоге победу. 5 февраля 1745 года Палата Представителей Массачусетса утвердила почти единогласно план атаки против Луисбурга в сочетании с другими британскими колониями.
С Массачусетсом во главе, колонии быстро мобилизовали сухопутную армию из четырёх тысяч человек и собрали необходимые суда для транспортировки их в Луисбург. Массачусетс, в состав которого тогда входил округ Мэн, выставил семь полков; Коннектикут и Нью-Гэмпшир – по одному. Род-Айленд выставил корабль и три роты солдат (которые, правда, так и не прибыли до самого момента окончания осады), и, наконец, Нью-Йорк собрал с большим трудом столь необходимую артиллерию. Коммодор Питер Уоррен, давно выступавший за экспедицию против Луисбурга, оправдывал своё участие на основании приказов от британского адмиралтейства, призывавших его пресекать «любые попытки действий французов».
Уильям Пепперрелл, хорошо известный купец, член Совета Массачусетса, а также офицер ополчения из Киттери, в Мэне, стал командиром экспедиции. В начале апреля, ещё до то-го, как прибыли военно-морские силы, поддерживающие их миссию, войска были перевезены в Новую Шотландию, и флотилия небольших военных кораблей колонии начала осществлять блокаду Луисбурга. По пути к месту сбора сил возле Кансо, большой контингент массачусетцев попал в шторм, который рассеял транспорты. Один житель Новой Англии сообщил, что его судно было превращено в «очень большую больницу, где все были больны, в большей или меньшей степени».
Однако даже после того, как силы Новой Англии собрались в Кансо, Пепперрелл вынужден был ждать, пока сойдёт дрейфующий весенний лёд в заливе Габарус, предназначен-ном для стоянки флота осаждающих. Колонисты из новой Англии использовали время в Кансо для столь необходимой военной подготовки и постарались восстановить разрушенную французами оборону порта.
3 мая британский военный корабль «Элзэм» прибыл с добрыми новостями, что шестидесятипушечный «Супербай» - флагман Уоррена – и несколько других судов готовы присоединиться для атаки. Через неделю, когда угроза дрейфующих льдов миновала, экспедиция отплыла в Луисбург. При этом также были совершены два меньших нападения на французские поселения: Пор-Тулуз (Сен-Питерс) и Нигониш (Ингониш), также располо-женные на Иль-Рояле.
Между тем как в Луисбурге даже не догадывались о масштабах готовящегося нападения. Пленники, вернувшиеся из бостона осенью 1744 года, предупредили о планах атаки, но не сообщили при этом никаких деталей. Французы рассматривали изнеженные британские колонии как неспособные к активным действиям. Осаде, рассудили они, потребуется поддержка из Великобритании, что, в свою очередь, давало им время получить необходимые подкрепления из Франции.
Луи дю Пон Дюшамбон, временный комендант Луисбурга, получил тревожные сведения об активности англичан в районе Кансо, однако не имел подтверждения их. Дрейфующий лёд держал английские патрулирующие суда на расстоянии от Луисбурга, что смягчало эффект блокады. Наконец 7 мая французские вооружённые торговые суда смогли войти в гавань, подтвердив факт наличия блокады порта судами Новой Англии.
Дюшамбон оказался перед серьёзной проблемой планирования обороны Луисбурга. Строители крепости ожидали полномасштабного нападения со стороны моря и позволили трём из четырёх основных батарей Луисбурга, прикрывавших подходы к нему со стороны моря, оказаться уязвимыми для обстрела с близлежащих возвышенностей. Кроме того, тревожным было состояние боеспособности гарнизона: восемь рот морской пехоты и отряд из состава Швейцарского полка Каррера, который уже бунтовал в декабре 1744 года. Хотя люди вернулись с того момента к исполнению своего долга, офицеры были изрядно озабочены их боеспособностью под огнём врага.
11 мая флот Новой Англии вошёл в залив Габарус и со своей стоянки на якоре мог видеть «свет, дома и колокольни в городе». В течение нескольких часов войска погрузились на лодки и высадились на берег примерно в трёх милях от города. Около ста человек под командованием капитана луисбургского порта Пьера Морпэна попытались противостоять высадке. Однако после короткой стычки, в которой войска Новой Англии потеряли всего несколько человек ранеными, французы отступили.
Одержав свою первую победу, отряды Новой Англии начали своё беспорядочное выдви-жение к Луисбургу; один житель Новой Англии сообщил, что «каждый делал то, что было правильным в его глазах». Однако вскоре артиллерийский обстрел французов убедил нападающих остановиться на невысоких холмах ввиду города.
Луисбург и его укрепления дали жителям Новой Англии хороший повод для остановки. Построенные на широком, низком полуострове в юго-западной оконечности гавани, бас-тионы Короля и Королевы, каждый на небольшом холме, располагались в центре тридцатифутовых земляных укреплений, которые заканчивались бастионом Дофина на стороне гавани и бастионом Принцессы Деми на стороне моря. Наклонный глясис защищал стены от огня прямой наводкой. За исключением нескольких участком с возвышенностями, местность перед крепостью представляла собой непроходимое болото, которое, казалось, служило естественной защитой для крепостных стен.
Строители Луисбурга обратили особое внимание на охрану входа в гавань, постаравшись заблокировать его огнём тяжёлых орудий на Островной батарее в устье гавани, Королевской батареей на северном берегу, в стенах города, размещением батареи Ля Граве в восточной части набережной города и Циркулярной батареей в промежутке между бастиона-ми Дофина и Принцессы Деми.
Однако, помимо того, что укрепления находились в довольно плохом состоянии, они об-ладали рядом довольно слабых мест. Особенно большое беспокойство вызывал перепад высот от бастиона Короля к гавани, что подставляло этот бастион и низменный бастион Принцессы Деми под артиллерийский огонь с близлежащих холмов. Кроме того, большой пруд между бастионами Короля и Дофина ликвидировал защитные возможности глясиса.
Следующий день после высадки был очень напряжённым для обеих сторон. Войска Новой Англии выстроили лагеря и выгрузили припасы. В эти первые дни осады отсутствие дисциплины среди своих войск доставляет немало хлопот Пепперреллу. Большой партией бойцов Новой Англии был разграблен и сожжён склад на северо-восточной оконечности гавани, к большой досаде всех не были реализованы меры по утилизации отходов.
Для того, чтобы вести наблюдение для вражескими войсками, которые попытаются при-близиться к крепости со стороны Ворот Дофина, с суши, французы пошли на разрушение собственных домов, во множестве расположенных на коротком расстоянии от стен на до-роге, что вела к Королевской Батарее.
Опасаясь того, что изолированная Королевская Батарея станет лёгкой добычей врага, тем самым лишив луисбургский гарнизон четвёртой части его защитников, французы отошли сами, захватив с собой запасы продовольствия и военного имущества, но оставив на бата-рее большое количество мортир и пушечных выстрелов к ним. Памятуя о затраха на строительство этой батареи и о ключевой роли, которую она играла в защите гавани, французы не стали разрушать её, так что она могла быть легко включена в защиту города.
Через два дня полсе высадки, Уильям Воган и около десятка человек, вместе с ним ко-павших ров недалеко от Королевской батареи, заметили отстутствие труб дыма. Воган и его партия вошла на брошенные укрепления; вскоре они отразили несколько попыток французов подойти на лодках, видимо, с целью вернуться за оставшимися припасами. Этот лёгкий захват важной наблюдательной батареи поднял моральный дух ополченцев Новой Англии и предоставил неожиданный подарок для артиллеристов Новой Англии и их осадной линии, которая представляла собой нерегулярную серию батарей, окопов и лагерей осаждающих, главный лагерь которых располагался у устья ручья, известного как Фрешуотер (Пресноводный).
Майор Сет Померой и двадцать кузнецов вскоре пробурили дырки в заклёпанных свин-цом жерлах пушек Королевской батареи, что дало возможность бойцами Новой Англии открыть ответный огонь на огонь французских пушек буквально на следующий день после захвата батареи. Французы отвечали малоэффективным обстрелом из города и с Ост-ровной батареи.
Между тем, жителями Новой Англии была выгружена дополнительная артиллерия в фре-шуотерском лагере и, перетащенная через низменные и болотистые земли, установлены на скалистом холме напротив бастиона Короля. Перемещение больших пушек через болото – что-то такое, по мнению французов, что ни один не мог совершить умышленно – было «сопряжено с невероятными трудностями, так как не было никакой возможности использования лошадей или быков». В итоге, лейтенант-колонэл Натаниэл Месерв, кораблестроитель из Нью-Гэмпшира, соорудил большие сани, на которых тяжёлые орудия легче было тащить по пересечённой местности.
Грин Хилл был самой крупной возвышенностью за пределами городских стен и, будучи на расстоянии 1760 ярдов, находился в крайнем диапазоне ведения огня. К 15 мая, на тре-тий день после высадки, войска Новой Англии открыли огонь из мортир и некоторого количества имевшихся у них лёгких пушек, однако из-за слишком большого удаления этот огонь был почти безрезультатен. Два дня спустя, тем не менее, они начали строить батарею Кохорна почти на половине расстояния между Грин Хилл и городом и, в течение недели, открыли работу над ещё одной батареей рядом с гаванью и ещё ближе к городу. К концу месяца, они разместили переднюю батарею всего в 250 ярдах от низменных бастио-нов Дофина и Деми. Противостоящие стороны оказались настолько близко друг против друга, что смогли вести перестрелку из мушкетов, а также обмениваться насмешками и оскорблениями.
Бомбардировка стала повседневностью: «пушечные ядра Кохорна с рёвом падали на Ло-дочной стороне… Женщины и дети слышали их свист и кричали… когда наши бомбы рвались среди них». Имевший место перерасход пороха при заряжании при обстреле и неопытность артиллеристов Новой Англии привели к тому, что не менее девяти пуше и одна большая мортира взорвались при производстве стрельбы.
31 мая бойцы Новой Англии открыли пятую батарею напротив западной части города, где они установили 42-фунтовые орудия, доставленные с Королевской батареи. Её огонь по юго-западной части гавани оказался наиболее эффективным в отношении бастионов Дофина и Деми и прилегающей Циркулярной батареи.
Немногие из новоанглийских колонистов пали жертвами ответного огня французов, но в течение двух недель после высадки многие из них оказались больны. Сету Померою при-чины этого казались простыми: «Здесь земля холодная и сырая… Вода здесь… краснова-то-угольная и стоячая… Нет кроватей для лежания и нет палаток, чтобы укрыться от росы и туманов… Наша провизия представлена главным образом плесневелым хлебом без соуса.» Многие свалились с дизентерией – известной как «кровавый понос» - хотя мало кто умер от неё в итоге.
Пока бомбардировки со стороны армии Новой Англии продолжались, Луисбург с отчая-нием смотрел на море, ожидая помощи. Как и все выстроенные в европейском стиле крепости того периода, Луисбург не был подготовлен к неопределённо долгой осаде против осаждающих сил. Однако же расстояния и коммуникации были важным фактором для обороны, и в 1745 году оба работали против Луисбурга. Французы в Квебеке не знали о нападении на Луисбург до середины июня, а во Францию вести о бедственном положении города достигли ещё позже.
Первый французский военный корабль, который прибыл в Луисбург в 1745 году, был тридцатидвухпушечный фрегат «Реноме». Судно вышло из Франции в феврале, но не смогло войти в гавань Луисбурга и в конце-концов вернулся во Францию, прибыв туда в конце июня.
Французский призонер «Вигилант», который покинул Францию в апреле, представлял собой гораздо большую угрозу для осады, так как имел пятьсот человек экипажа и вёз множество необходимых припасов. При быв в Луисбург 31 мая, «Вигилант» вступил в отчаянную битву, которая привела к его захвату и стала итогом всех французских усилий.
Отправлено: 14.06.10 09:56. Заголовок: Между тем как пушки ..
Между тем как пушки колонистов Новой Англии медленно открывали брешь в луисбургских укреплениях, осаждающими стала рассматриваться возможность избавления от батарей, защищавших гавань, чтобы вместе с британским флотом осуществить нападение на город одновременно с суши и моря. Попытка атаки на Островную батарею в ночь на 6 июня имела, казалось, все шансы на успех. Однако после ожесточённой борьбы войска Новой Англии вынуждены были отступить, потеряв почти половину из числа нападавших. На следующий день батареи осаждавших уныло замолчали.
После этого катастрофического десанта, колонисты Новой Англии обратили своё внима-ние на местечко Лайтхаус Пойнт. Там они построили батарею, способную вести огонь по Островной батарее французов, но таким образом, чтобы ответный огонь врага был малоэффективен. 24 июня англичане доставили большую мортиру на батарею Лайтхаус Пойн-та, а на следующий день уложили семнадцать из девятнадцати выстрелов внутри Островной батареи. «Когда французы увидели действие бомб, - сказал один из свидетелей. – Они повыскакивали из своих амбразур прямо в море».
С британским флотом, сосредоточенным теперь у входа в гавань, французы были вынуждены переоценить то положение, в котором они оказались. То, что они обнаружили, было не очень обнадёживающим. Королевская батарея была захвачена, и орудия Островной батареи теперь в основном молчали. Только три пушки по-прежнему были действенны на Циркулярной батарее, а Ворота Дофина и прилегающие стены были разрушены. Пороха осталось мало. Солдаты, постоянно вынужденные восстанавливать разрушенные укрепления, были измотаны. Горожане ютились в бомбоубежищных казематах под казармами, ходатайствуя о начале переговоров.
На 26 июня, когда Пепперрелл и Уоррен, который сейчас мог на своих кораблях войти в гавань, решили начать последнее, массированное нападение на крепость с уши и моря, Дюшамбон инициировал капитуляцию*. По условиям капитуляции, военный гарнизон имел право выйти из крепости с воинским почестями, и жители должны были быть репатриированы во Францию со всем их движимым имуществом. Такое положение разозлило солдат и офицеров Новой Англии, которым в обмен за их службубыли обещаны грабёж и добыча.
Состоялось небольшое неприятное объяснение между Уорреном и Пепперреллом по поводу условий капитуляции. Но, в конце-концов «наша армия вступила в Луисбург, осыпанная цветами, под барабанный бой и звучание труб, в сочетании с пением флейт». Таким образом, армия ознаменовала себя «величайшим завоеванием, которое когда-либо было совершено парнями из Новой Англии», а «французские мужчины, женщины и дети, глядя на этот парад, выглядели очень печальными».
Париж был потрясён тем, что его сильнейший североамериканский пост может быть взят неподготовленной армией провинциалов. Бостон же отметил вести радостным торжеством. И Лондон, в свою очередь, очень обрадовался словам о захвате Луисбурга. Чествования, данности и отзывы обрушились на победителей. Уоррену был присвоено звание контр-адмирала. Пепперреллу было предоставлено звание баронета, и ему же, наряду с Ширли, была предоставлена честь создания полков, условия оплаты в которых устанавли-вались пропорционально их статусу.
После окончания битв, войска хотели идти домой. Они были зачислены только на период экспедиции, но не гарнизонной службы. Тем не менее, более чем две тысячи из них выну-ждены были оставаться в Луисбурге до следующего года, пока их не сменили британские регулярные части, прибывшие из Гибралтара.
В сентябре губернатор Ширли сумел предотвратить мятеж этих сил, обещая увеличение жалования. Однако зима 1745-1746 годов оказалась одной из наиболее смертоносных для провинциалов Новой Англии в Луисбурге, освновная задача которых теперь состояла в восстановлении и ремонте разрушенных укреплений города, на случай ответного нападе-ния французов. Жесткий климат Луисбурга, пагубное состояние зданий после осады, грязь. в которой ютились оккупационные силы, привели к многочисленным болезням. После потери только около ста человек от огня французов и около тридцати – от болезней за время осады, ополченцы Новой Англии похоронили 561 собрата из своего числа за период с конца сентября по середину февраля**. Многие из этих умерших, в связи со смёрзшейся землёй, были погребены под доски до весны.
Количество жертв победителей, таким образом, оказалось велико. Тем самым, становилось понятным негодование простых американцев возвращением Луисбурга Франции в результате подписания мирного договора в Аахене в 1748 году.
Однако возврат Луисбурга под французский контроль в конечном счёте оказался фатальным. Британцы построили Галифакс в Новой Шотландии в 1749 году в качестве противовеса французской крепости. Когда боевые действия между Англией и Францией вспыхнули вновь в 1750-е годы, Луисбург должен былбыть первым захвачен в ходе британского наступления перед нападением на Квебек в Канаде.
Через два года после его занятие в 1758 году – на этот раз британской армией – инженеры установили заряды в луисбургских укреплениях и взорвали их, превратив в груду развалин. В течение последующих двух столетий эти развалины будут молчаливыми свидетелями той противоречивой роли, которую крепость Луисбург сыграла в истории Америки.
* Пепперрел сообщал в июне 1746 года, что двенадцать сотен его людей умерли.
** Иль-Рояль, современный Кейп-Бретон, и Принса Эдварда Земля (Иль Сен-Жан), была самостоятельной колонией, отдельной от огромных просторов вдоль реки Святого Лав-рентия и восточных Великих Озёр, известных как Канада или Новая Франция.
Отправлено: 14.06.10 09:59. Заголовок: Вот - оригинал стать..
Вот - оригинал статьи:
King George's War: Siege of Louisbourg
Ben Franklin warned that it would be a "hard nut to crack" -- but in 1745 a ragtag army of New Englanders captured Louisburg, France's most imposing North American stronghold.
By B.A. Balcom
The early spring of 1745 saw New England preparing for war. Seaports bustled as a makeshift armada prepared to carry a newly raised, inexperienced colonial army of farmers, fishermen, merchants, and frontiersmen into battle. The unlikely objective was Louisbourg, a heavily forti-fied seaport and capital of the French colony of Ile Royale some six hundred miles northeast of Boston.
Longstanding colonial rivalries between Great Britain and France fueled the expedition. By the mid-eighteenth century, Britain had driven Portuguese and Spanish fishermen from the rich Newfoundland banks; New Holland and New Sweden had become the British colonies of New York and Delaware; and many Native North Americans had been decimated and displaced. Among European powers, only the French to the north and the Spanish to the south contested the British dominance.
In the northeast, natural barriers separated the heartlands of New England and New France. Lake Champlain and the Hudson River offered a corridor between New York and Montreal, but the distance separating the rival settlements offered each a measure of security. Maine was disputed territory, claimed both by the New England colonies and by Acadian settlements on the Bay of Fundy.
An uneasy peace had existed between England and France since 1713, when the Treaty of Utrecht brought the War of Spanish Succession--called Queen Anne's War by the British colo-nists--to a close. That peace ended in March 1744, when France declared war on Great Britain. The War of Austrian Succession, or King George's War, soon engulfed the belligerents' North American colonies, the French at Louisbourg gaining an initial advantage when they received news of the state of war in early May, three weeks in advance of their English counterparts in Boston.
France saw the new conflict as a golden opportunity to recover Nova Scotia, ceded by treaty to Britain thirty-one years earlier. Attacks by Nova Scotia's aboriginal native occupants, the Mi`kmaq, had restricted British settlement there to fortified outposts at Annapolis Royal and Canso.
The French struck first at Canso, an important seasonal New England fishery at the easternmost tip of Nova Scotia that had employed up to 250 schooners and 3,000 fishermen during the 1720s and 1730s. Situated only sixty miles by sea from Louisbourg, the British port threatened a vital supply route from the Acadian farmlands. Since Louisbourg was short of food that spring, hun-ger proved an effective spur to action. Using fishing vessels as transports and two privateers as escorts, 350 soldiers and sailors under Captain François Du Pont Duvivier moved on the attack.
With only eighty-seven soldiers defending rudimentary fortifications, the British surrendered af-ter a short bombardment and minimal resistance. The French destroyed both the fortifications and the settlement and took the garrison, their families, and a few fishermen back to Louisbourg as prisoners.
French privateers followed this success by attacking New England's fisheries and commerce. The raiders began by striking at rival vessels encountered off the Nova Scotia coast and eventually extended their reach down to New England itself. French warships on their way to and from Louisbourg also attacked New England shipping. But the British colonies soon replied with pri-vateers of their own and, by August, had largely bottled up French shipping in Louisbourg.
With Canso's destruction, Annapolis Royal became the sole remaining British stronghold in Nova Scotia. Its garrison too was under-strength and poorly equipped, but its earthen fortifica¬tions recently had been repaired, and its defenders expected an attack. Governor William Shirley of Massachusetts, fearing a domino-like string of French successes that would bring the enemy to his colony's shores, rallied support for Annapolis Royal's defense. Massachusetts raised almost two hundred men (many of whom would not receive their weapons until arriving at Annapolis Royal).
The first attack on the British settlement came not from the French but from the Mi`kmaq. From July 12 to July 16, approximately three hundred Mi`kmaq and neighboring Maliseet, encouraged by the French missionaries, attacked the fort. Lacking artillery, the Native warriors proved inca-pable of capturing the outpost, and the timely appearance of reinforcements from Massachusetts led the Mi`kmaq attackers first to withdraw and then to disband. Additional reinforcements from Massachusetts arrived later in the summer.
The French attack finally came in August when a Louisbourg detachment commanded by Fran-çois Du Pont Duvivier arrived at Annapolis Royal with a force of 50 French soldiers, 160 Mi`kmaq, and 70 Maliseet. Duvivier, expecting support from two French warships, launched ha-rassing night attacks. Eventually, the English commander, Paul Mascarene, agreed to a truce and to surrender if and when the French warships arrived.
Irked by the continued delay, Duvivier abandoned the truce and resumed fighting. Although no French ships appeared, Duvivier stubbornly continued the siege until October 2, when Michel de Gannes, a higher-ranking officer, ordered a withdrawal.
Despite the reprieve, New England continued to view Louisbourg as a serious military threat. After all, Annapolis Royal had barely escaped capture, and a more determined - and better coordinated - attack in 1745 just might succeed. The loss of Nova Scotia and the consequent return of thousands of Acadians to French authority would, Governor Shirley feared, threaten English settlement in Maine and even New Hampshire. Louisbourg, moreover, still acted as a safe haven for privateers and naval vessels that harassed New England's shipping, and the French colony was an economic rival in the Atlantic fishery, particularly for the dried fish markets of southern Europe. Passions were further inflamed by religious animosity between Protestant New England and Roman Catholic New France.
Many in New England nevertheless had strong misgivings about the wisdom of a direct attack on the French stronghold. Prohibitions notwithstanding, New Englanders had traded at Louisbourg for years and well knew its substantial fortifications. The French garrison there was large (about 1,500 regulars and militiamen), and its harborfront batteries bristled with heavy cannon. New England lacked both military regulars and artillery. Many agreed with Ben Franklin's admonition to his brother in Massachusetts that "fortified towns are hard nuts to crack; and your teeth are not been accustomed to it. Taking strong places is a particular trade, which you have taken up with-out serving an apprenticeship to it. . . . But some seem to think forts are as easy taken as snuff."
Undeterred, Governor Shirley and his supporters campaigned during the fall and winter of 1744-45 to convince the New England colonies, particularly Massachusetts, that an attack on Louis-bourg was practical. They buttressed their arguments with reports of the town's weaknesses from Canso prisoners, who had been repatriated after spending the summer of 1744 in Louisbourg. In addition to noting low morale among the troops, these eyewitnesses reported on the poor state of Louisbourg's masonry fortifications and revealed that many of its cannon - particularly those facing the land - were not mounted, leaving that front less protected than the seaward side.
By combining the New Englander's political and economic concerns with promises of plentiful loot, claims of the fortress's weakness, and admonitions from clergy about the "Stronghold of Satan," advocates of the attack waged a close but ultimately successful campaign. On February 5, 1745, the Massachusetts House of Representatives narrowly approved a plan to move against Louisbourg in conjunction with the other British colonies.
With Massachusetts taking the lead, the colonies quickly raised a land force of four thousand men and gathered the vessels necessary to transport them to Louisbourg. Massachusetts, which then included the Maine District, assembled seven regiments; Connecticut and New Hampshire each raised one. Rhode Island contributed a warship and supplied three companies of soldiers (who did not arrive until the siege had ended), and New York chipped in with some badly needed artillery. Commodore Peter Warren, who had long advocated an expedition against Louisbourg, justified his participation on general orders from the British Admiralty encouraging him to make "any Attempts upon the French."
William Pepperrell, a well-known merchant, member of the Massachusetts Council, and militia officer from Kittery, Maine, became the expedition's commander. In early April, even before naval support for their mission had been confirmed, the troops embarked for Nova Scotia, and a flotilla of small colonial warships assumed blockade duty off Louisbourg. En route to their rendezvous at Canso, the large Massachusetts contingent encountered a storm that scattered the transports. One New Englander reported that his vessel was turned into "A Very Hospital, we were all Sick, in a Greater or lesser Degree."
Even after the New England force assembled in Canso, Pepperrell had to bide time until the spring drift ice left Gabarus Bay, the fleet's intended anchorage during the siege. The New Englanders used the time at Canso for much-needed training and to rebuild the port's defenses.
On May 3, the British warship Eltham arrived with the welcome news that the sixty-gun Superbe - Warren's flagship - and several other naval vessels would join the attack. A week later, with the drift ice departed, the expedition sailed for Louisbourg. Two smaller attacks were launched as well against the French settlements at Port Toulouse (St. Peters) and then at Niganiche (Ingonish), also on Ile Royale.
Officials at Louisbourg, meanwhile, remained unaware of the scale of the coming attack. Prisoners returning from Boston in the fall of 1744 had warned of a planned assault but provided no details. The French considered the fractious British colonies incapable of unified action. A formal siege, they reasoned, would require support from Britain, thus allowing time for their reinforcements to sail from France.
Louis Du Pont Duchambon, interim commander of Louisbourg, received troubling accounts of activity at Canso, though he was unable to confirm them. The drift ice frequently kept the English vessels patrolling off Louisbourg at a distance, moderating the effect of the blockade. Then on May 7, an armed French merchant ship managed to enter the harbor and confirm that there was indeed a New England blockade of the port.
Duchambon faced major problems in planning Louisbourg's defense. Although its builders had expected any full-scale assault to come from the sea, they allowed three of Louisbourg's four ma-jor seaward batteries to remain vulnerable to bombardment from higher ground. Also troubling was the state of mind of the garrison - eight companies of French Marines and a detachment of the Swiss Karrer Regiment - which had mutinied in December 1744. Although the men had since returned to duty, the officers understandably were concerned about their reliability under fire.
On May 11, the New England fleet entered Gabarus Bay and on anchoring could see "the light house & ye steeples in the town." Within hours, the troops clambered into boats and pulled for shore at a spot about three miles from the fortress. About a hundred men under the command of Louisbourg Port Captain Pierre Morpain opposed the landing. After a brief skirmish in which the New Englanders suffered only a few wounded, the French retreated.
Having tasted their first victory, the New Englanders began a disorderly advance toward Louis-bourg; one New Englander reported that "Everyone Did what was Right in his own Eyes. . . ." Soon French artillery fire convinced the attackers to halt their advance on the low hills over-looking the town.
Louisbourg and its fortifications gave the New Englanders good reason to pause. Built on a broad, low peninsula at the southwestern end of the harbor, the King's and Queen's Bastions, each built on a slight hill, centered the thirty-foot high landward front that ended at the Dauphin Demi-bastion on the harbor side and the Princess Demi-bastion on the seaward side.* A sloping glacis beyond a broad ditch shielded part of the wall from direct fire. Except for a few areas of high ground, the terrain in front of the landward fortifications was composed of marshy bog that seemed to serve as a natural defense to the walls.
Louisbourg's builders had paid particular attention to guarding the harbor entrance with inter-locking fields of fire from heavy artillery in the Island Battery at the mouth of the harbor; at the Royal Battery on its north shore; and, within the walls, at the Pièce de la Grave Battery at the east end of the town's waterfront and the Circular Battery adjacent to the Dauphin Demi-bastion.
In addition to being in a considerable state of disrepair, the fortifications possessed several weak points. Most bothersome was the noticeable drop in elevation from the King's Bastion to the harbor that exposed that bastion's right flank and the low-lying Dauphin Demi-bastion to artillery fire from nearby hills. Moreover, a large pond between the King's and Dauphin bastions elimi-nated the protective slope of the glacis.
The day after the landing was a busy one for both sides. The New Englanders established camps and landed supplies. During these first days of the siege, a lack of discipline among his troops plagued Pepperrell. A large party of New Englanders looted and burned storehouses at the north-east end of the harbor, much to everyone's annoyance when the extent of the waste was realized.
In order to gain a clear view of enemy troops who might attempt to approach the fortress's Dauphin Gate, the main landward entrance to the town, the French indulged in some destruction of their own, burning a number of the houses that lay only a short distance from the walls on the road that led to the Royal Battery.
Отправлено: 14.06.10 10:07. Заголовок: Fearing that the iso..
Fearing that the isolated Royal Battery itself would easily fall to the enemy, thus costing them one quarter of the total Louisbourg garrison, the French withdrew, taking with them food supplies and military stores but leaving behind a quantity of mortar shells and cannonballs. Mindful of how much this battery had cost to build and of the key role it played in defending the harbor, the French chose not to destroy it but only to spike its cannon so that they could not readily be turned on the town.
Two days after the landing, William Vaughan and about a dozen men, roving near the Royal Battery, noticed the absence of chimney smoke. Vaughan and his party entered the abandoned defenses; shortly afterward they repulsed several boatloads of French evidently intent on removing the remaining military stores. This easy capture of an important outlying battery boosted New England morale and provided an unexpected vantage point for the New Englanders' cannoneers and their siege lines, which soon stretched in an irregular series of batteries, trenches, and camps to the besiegers' main camp near the mouth of a stream known as Freshwater Brook.
Major Seth Pomeroy and twenty smiths soon drilled out the touchholes of the Royal Battery's spiked cannon, making it possible for the New Englanders to begin firing at the French with their own guns just one day after the battery's capture. The French responded with an ineffectual bombardment from the town and the Island Battery.
Meanwhile, the New Englanders were landing additional artillery at Freshwater Cove and mov-ing them across the rough and swampy ground to a rocky hill opposite the King's Bastion. Mov-ing large cannon through the bog--something the French believed no sane attacker would ever attempt--was "attended with incredible Difficulty there being no possibility of drawing them with Horses or oxen." Finally, Lieutenant Colonel Nathaniel Meserve, a New Hampshire ship-wright, constructed large sledges upon which the heavy cannon could be dragged more easily across the rough terrain.
Green Hill was the most prominent eminence outside the walls, though at 1,760 yards distance, it was at extreme range. By May 15, the third day after the landing, the New Englanders opened fire from the hill with mortars and some of their lighter guns, but they were simply too far away to have much effect. Two days later, however, they began building a Coehorn battery at almost half the distance between Green Hill and the town, and within a week, they began yet another battery near the harbor and still closer to the town. By month's end they had placed an advanced battery only 250 yards from the low-lying Dauphin Demi-bastion. The rival forces were now close enough to exchange musket fire as well as taunts and insults.
Bombardment became the order of the day with "Cannons B[ombs] Cohorns &c Continually roaring on Boath Sides[.] Women and Children heard to Screach and Cry out . . . when our B[ombs] Came amongst them." Shortages of powder provided frequent interruptions in the New England barrage, and inexperienced gunners blew up no fewer than nine cannon and a large mortar.
On May 31, the New Englanders opened a fifth battery against the west end of the town where they mounted 42-pounders moved from the Royal Battery. Its fire across the southwest corner of the harbor proved particularly effective against the Dauphin Demi-bastion and adjoining Circular Battery.
Few New Englanders were casualties of the French return fire, but within two weeks of landing many had taken ill. Seth Pomeroy thought the reasons were plain: "ye ground here is Cold and weet[.] ye water . . . a Redish Coaller and stagnated[.] . . . no beds To Ly on nor Tents To Keep off ye Fogs & Dews[.] our Provision is Chiefly Poark and Breaad withou[t] Sauce." Many came down with dysentery - known as the "bloody fluxes" - although few died from its effects.
As the siege dragged on and the New England bombardment continued, Louisbourg looked des-perately to the sea for relief. Like all European-style fortresses of the period, Louisbourg was not intended to hold out indefinitely against a besieging force. But distance and supply lines were crucial factors for survival, and in 1745 both worked against Louisbourg. The French in Quebec did not learn of the New England assault until mid-June, and France learned even later of the town's dire straits.
The first French warship to depart for Louisbourg in 1745 was the thirty-two-gun frigate Renommée. The vessel sailed from France in February, but was unable to enter Louisbourg harbor and eventually returned to France, arriving back there in late June.
The French man-of-war Vigilante, which left France in April, posed a much greater threat to the New England siege because she carried a five-hundred-man crew and badly needed supplies. Ar-riving off Louisbourg on May 31, the Vigilante fought a desperate battle that ended with her cap-ture--a major loss to the French effort.
As the New England cannon slowly opened a breach in Louisbourg's fortifications, the besiegers considered how to eliminate the batteries protecting the harbor so that the British fleet might join in a combined land and sea assault on the town. An attempt on the night of June 6 to take the Island Battery, whose guns kept the fleet at bay, seemed likely to succeed. After a fierce fight, however, the New England troops were compelled to withdraw with casualties numbering almost half their force. The next day the disheartened siege batteries fell silent.
Checked by this disastrous amphibious assault, the New Englanders turned to Lighthouse Point. There they constructed a battery whose fire swept the Island Battery, but was so placed that return fire had little effect. On June 24, the New Englanders moved a large mortar to the Lighthouse Point battery, and the next day saw seventeen of nineteen shells hit inside the Island Battery. "When the French saw a bomb coming," said one witness, "they would jump out of the ambuseers [embrasures] into the sea."
With the British fleet now massing at the harbor entrance, the French assessed their situation. What they found was not good. The Royal Battery had been captured, and the Island Battery was largely silenced. Only three guns were still mounted at the Circular Battery, and the Dauphin Gate and the adjoining wall had been breached. Little gunpowder remained. The soldiers, con-tinually laboring to repair the fortifications, were exhausted. The townspeople, huddled during the bombardment in bombproof casemates beneath the barracks, petitioned for surrender negotiations to commence.
Отправлено: 14.06.10 10:09. Заголовок: One June 26, as Pepp..
One June 26, as Pepperrell and Warren - who was now able to sail his ships into the harbor - prepared for a last, massive land and naval assault, Duchambon initiated a capitulation.* Under the surrender terms, the military garrison would be able to march out with the honors of war, and the inhabitants were to be repatriated to France with their movable property. This provision angered the New Englanders who, in return for their service, had been promised plunder and booty.
There was some minor jostling between Warren and Pepperrell over preeminence at the surrender. But in the end "our Army Marcht To ye Citty the Colours were flying the Drums Beating Trumpets Sounding Flutes & Vials Playing . . . ." Thus the army celebrated "the greatest Conquest, that Ever was Gain'd by New England" while "ye French men and women & Children on ye Parade they Lookt verry sorrowful."
Paris was stunned that its strongest North American post could be taken by an untrained army of provincials. Boston, however, received the news with joyous celebrations. And London, for its part, was overjoyed at word of Louisbourg's capture. Honors, tributes and testimonials were heaped upon the victors. Warren was promoted to the rank of rear admiral. Pepperrell became a baronet and, along with Governor Shirley, was given the right to raise regiments, an honor that provided remuneration as well as status.
With the fighting over, the troops wanted to go home. They had enlisted for an expedition, not for garrison duty. Nonetheless, more than two thousand were forced to remain in Louisbourg until relieved the next year by British regulars from Gibraltar.
In September Governor Shirley averted a threatened mutiny by promising an increase in pay. But the winter of 1745-46 was one of death for the New Englanders, whose main task was now to repair and rebuild the fortifications in the event of a French attack. Louisbourg's harsh climate, the ruinous condition of its buildings following the siege, and the filth in which the occupation force lived resulted in sickness running wild. After having lost only about one hundred men to enemy fire and another thirty to illness during the siege, the New Englanders buried 561 of their number between the end of November and the middle of February.** Many of these casualties, due to the frozen ground, were buried under floorboards until Spring.
The New Englanders' sacrifice, therefore, had been great. Thus it was understandable that the return of Louisbourg to France in 1748 through the signing of the Treaty of Aix-la-Chapelle en-gendered lingering New England resentment against Great Britain.
Louisbourg's return to French control ultimately sealed its fate. The British established Halifax in Nova Scotia in 1749 as a counterbalance to the French fortress. When hostilities between Britain and France erupted again in the 1750s, Louisbourg had to be taken once again before the British could advance on French Canada in Quebec.
Two years after its recapture in 1758 - this time by the British Army - engineers planted explosive charges in Louisbourg's fortifications and blew the massive walls into piles of rubble. For the next two centuries these ruins would bear silent witness to the turbulent role the Fortress of Louisbourg had played in North American history.
*Pepperrell noted in June 1746 that about twelve hundred of his men had died.
**Ile Royale, which comprised present-day Cape Breton (also known as Ile Royale) and Prince Edward Island (Ile St. Jean), was a colony in itself, separate from the vast expanse along the St. Lawrence River and the eastern Great Lakes that was known as Canada or New France.
Отправлено: 14.06.10 10:10. Заголовок: В общем-то, как видн..
В общем-то, как видно, и в 1745-м, и в 1758 годах победа при Луисбурге достигалась одним и тем же способом - флоту обеспечивался доступ в гавань Луисбурга, после чего крепость под французским флагом быстренько сдавалась.
1) Canso ближайшее поселение англичан к французам из Луисбурга 2) Место встречи каждую весну многих английских рыболовных судов конкурентов французов уничтожение этого поста дает преимущество французкому рыболовству. 3) В результате этой операции открываются сообщения между акадийскими жителями Menies и Schenecta c французами из Луисбурга которое, в случаи войны англичане бы блокировали. 4) По признанию Ширли в его докладе герцогу Ньюкаслу о захвате Canso. Этот пункт «… имеет самую удобную гавань для любого судна захотевшего перехватывать торговые суда и припасы на входе в Луисбург и в самое скорое время можно было бы довести этот город до большого бедствия » 5) Захват большого кол-ва трески (кстати одна из причин восстания французких и швейцарских солдат в декабре 1744г отказ французских офицеров поделится с солдатами выручкой от реализованной рыбы) 6) Возможна личная заинтересованность Le Prevost Duquesnel губернатора Луисбурга (умер в октябре 1744г) желающего поправить свои дела нападением на Canso и каперскими действиями на английский рыболовный и торговый флот. Считается что именно его активность испугала англичан и привела их на следующий год под стены Луисбурга.
спользуя рыболовецкие суда как транспорты и два приватира в качестве сопровождения, 350 солдат и моряков под командованием капитана Франсуа Дю Пон Дювивье перешли в наступление. Имея только восемьдесят семь солдат, оборонявших рудиментарные укрепления, британцы сдались после короткой бомбардировки и минимального сопротивления.
Н-да. Там даже не было минимального сопротивления.
"23 мая 1744 года из гавани Луисбурга вышли 2 приватира, 1 шлюп и 14 рыбацких судов с десантом из 351 человек (139 морских пехотинцев и 212 канадских милиционеров). Командовал отрядом капитан корпуса морских пехотинцев Новой Франции Франсуа дю Пон Дювивье. На следующий день, на рассвете, приблизившиеся к берегу приватиры начали обстрел деревянного блокгауза у кромки воды. При первых же выстрелах из блокгауза выбежал командир гарнизона Кенсо Патрик Херон с белым флагом в руках. Позже он оправдывался, что «сдаваться в таких случаях надо вовремя, чтобы требования капитуляции были не слишком жестокими». В это же время лейтенант Джордж Ридалл затеял стрельбу своей четырехпушечной батареи по французскому шлюпу, однако французы подошли поближе и дали несколько бортовых залпов по противнику, в результате был убит один и ранено четыре милиционера. Сразу же после этого ополченцы начали разбегаться, а над батареей взвился белый флаг. На опустевший берег был высажен десант во главе с Дювивье, который обозначил условия сдачи форта. "
Отправлено: 15.06.10 04:29. Заголовок: Benbow пишет: А с ч..
Benbow пишет:
цитата:
А с чего вообще возникла идея рейда на Кенсо?
3 мая во Луисбурге узнали об объявлении войны между Англией и Францией. Видимо, изначально из этого. Атаковать Аннаполис-Ройал - это тащить тяжёлую матчасть и явно больше войск, чем в рейде на Кэнсо.
Benbow пишет:
цитата:
А что можно сказать об отменной экспедиции Лестока на Квебек?
Типичная ошибка таких атак до 1759 года - поздний сезон её проведения. Что в 1690, что в 1711 - выход на Квебек получался к осени, в довольно поздний сезон, а там уже с середины октября - сильные ветра и возможности для навигации резко падают. Хотя задумка неплоха, но выдвигаться из Плимута с 8 батальонами нужно было не позднее конца февраля и к маю иметь 3 собранных в Луисбурге полка (50-й, 65-й и 66-й (которые Ширли и Пепперелла) - всего где-то 5000+1800.
Отправлено: 23.06.10 16:53. Заголовок: Benbow пишет: А что..
Benbow пишет:
цитата:
А что можно сказать об отменной экспедиции Лестока на Квебек?
Экспедиция в Квебек была задумана в марте 1746 г. Но из-за прорыва Анвилля ее выход решили задержать. К середине мая 1746 г. в Портсмуте собраны войска и транспорты на Спитхэде. 14 мая генерал Сент-Клэр получил инструкции – главная цель – Квебек, но если французы отбили Луисбург, то сперва – вернуть его. В случае поражения – отступить в Бостон. В начале июня подошел эскорт – 5 кор. коммодора Коутса; войска были посажены на транспорты. Но сильный ветер задерживал выход экспедиции; 15.06 Сент-Клэр тревожился, что уже делается поздновато идти в Америку. 17.06 наконец-то флот вышел, но тут же – штиль 8 дней. Пришло сообщение, что Анвилль вышел из Рошфора и уже на пути в Луисбург. Он был явно сильнее Коутса, решили усилить эскорт, но Адмиралтейство очень не хотело ослаблять силы у Англии. Войска свезли обратно на берег, время идет. Наконец, 17 июля подошли 4 корабля адм. Лестока. Теперь эскорт – 8 ЛК, 1-44, несколько мелких (т.е. силы равны Анвиллю). Послали приказ Таунсенду на Подветренные о-ва – присоединиться к Лестоку (с 3 ЛК,3-40), тогда у Лестока будет преимущество. И – приказ – немедленно идти в море. Но – противный ветер, съели почти всю провизию, ждут прибытия новой. А ветер стал попутным. Наконец, 1 августа вышли в море, но опять противный ветер с северо-запада; Лесток писал, что не может двигаться по Каналу. И 22 августа герцог Ньюкасл решил, что уже поздно предпринимать что-либо в Америке, и он решил принять альтернативное предложение Сент-Клэра (высказанное им еще в июне) – совершить диверсию и атаковать Рошфор, Лориан или Бордо; 26.08 – новые инструкции; Сент-Клэр даже растерялся, что его поняли так буквально; он предложил Ла-Рошель, но выбрали Рошфор.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума